Обязательства из договоров составляли главную часть всей совокупности обязательственных отношений. При этом с течением времени – в силу развития гражданского оборота, ослабления консервативных начал квиритского регулирования договорных связей, изменялись представления о юридической силе тех многочисленных и разнообразных соглашений между лицами, которые составляют существо договоров.

Уже в I в. н.э. юристами признается защищаемость правом так называемых безыменных контрактов (contractus innominati - название, присвоенное в средние века), которые представляли собой такие взаимные, не предусмотренные цивильным правом соглашения, по которым одной из сторон было совершено предоставление и поэтому соображения справедливости требовали оказания юридической защиты добросовестной стороне против коварства стороны недобросовестной.

Наряду с контрактами, гражданский оборот Рима обеспечивался бесконечным количеством неформальных соглашений, не снабженных исковой защитой и поэтому существовавших как будто бы вне рамок правового регулирования. Такие соглашения именовались пактами (pacta). Широкое распространение в обороте подобных соглашений понуждало придавать наиболее значимым (типичным) из них исковую защиту посредством преторских эдиктов либо императорских конституций. Таким образом, возникла категория неформальных соглашений, признанных правом: присоединенные пакты (pacta adiecta), преторские пакты (pacta praetoria), пакты из императорского законодательства (pacta legitima). Подобные пакты стали обозначать термином одетые пакты, то есть снабженные исковой защитой (pacta vestita). В противоположность им неформальные соглашения, остававшиеся вне судебной защиты, назывались голыми пактами (pacta nuda). 

Контракты вербальные. Вербальным контрактом признавался такой договор, юридически обязывающая сила которого заключалась в произнесении определенной словесной формулы. Отсюда же мы выводим, что родовое обозначение вербальных контрактов суть стипуляция (stipulatio). 

Предполагают, что стипуляция является древнейшим контрактом, известным квиритскому праву. При этом указывается на присутствие в нем сакрального элемента – клятвы, присяги; такая строгая форма стипуляции, применявшаяся только между квиритами, имела обозначение sponsio. Субъекты стипуляции обозначаются терминами стипулятор (stipulator) и промиссор (promissor); первый выступает кредитром, второй - должником. 

В Институциях Юстиниана говорится (Кн.3. Кн.3. XV.): "7. Предметом стипуляции может быть не только вещь, но также и действие. Мы можем стипулировать действие или бездействие. В стипуляциях подобного рода лучше всего назначить штраф, дабы денежный эквивалент не остался неизвестным и дабы истец должен был доказать, что для него важно». 

Контракты литеральные. Юридическая природа древних литтеральных контрактов, применявшихся в отношениях между квиритами, заключалось в том, что обязательство возникало не из простого соглашения, а из определенной последовательности записей в торговых книгах, ведение которых издавна вошло в обыкновение. Отсюда другое обозначение подобных контрактов – книжный долг. Для обычных граждан записи в книгах имели значение доказательства заключенных обязательств, но для торговцев, банкиров они приобрели другое значение, а именно - стали признаваться основанием возникновения нового обязательства.

Наиболее типичными признавались такие контракты, как переписка с вещи на лицо и переписка с лица на лицо. Существо первых можно пояснить следующим: между двумя гражданами существуют устойчивые деловые отношения, в ходе которым они осуществляют взаимные поставки разнообразной продукции и ведут расчеты по этим поставкам; все соответствующие операции отражаются в приходно-расходных книгах. В конце определенного периода подводится итог и в книгах появляется запись остатков.